Язык шляхты из статьи Виталия Макаревича

Мова шляхты Беларусі ў XIX ст. // Беларускі гістарычны часопіс. 2012

«Излишне упоминать, что все свои предания, за исключением разве что рассказов и некоторых характеристических басен и слухов, шляхта рассказывает на своем родном языке». 

Federowski M. Lud Białoruski na Rusi Litewskiej. Materjały do etnografii słowiańskiej zgromadzone w latach 1877-1893. Tom II. Baśnie, przypowieści i podania ludu z okolic Wołkowyska, Słonima, Lidy I Sokółki. Cz. I. Baśnie fantastyczno-mityczne. Kraków, 1902.

«В этих-то застенках вы и теперь услышите тот славяно-кривичский язык, на котором писаны все государственные акты Западной Руси и Литвы; на нем они пишут письма и заметки о хозяйстве; на этом языке вы найдете писаные песенки, разные легенды и сказки»

Шпилевский П. М. Путешествие по Полностью и белорусскому краю. Мн., 2004, с. 101

«Застенковая наша шляхта [...] не имея возможности для образования, говорит чаще всего своим народным говором»

Mickiewicz A. Pan Tadewusz. Dwanatcac szlacheckich bylic. Piarawiarnuu na biełaruskuju haworku Wincenty Dunin Marcinkiewicz. Wilno, 1839. С. 7-8

«Эта шляхта сохранила в основном католическую веру, переходя однако во многих околицах на разговорный белорусский язык, что не мешало ей молиться в костеле по польским книжкам и петь духовные песни»

Wojniłłowicz E. Wspomnienia 1847-1928. Cz. I. Wilno, 1928. s. 22

А

«Ведут они свою жизнь, ничем, кроме языковых рудиментов и религии не отличаясь от местных жителей».

Rouba N. Łachwa i jej mieszkańcy // Wisła. T. IX, 1895. s. 737

«Эти мелко-шляхетские центры с культурно-этнографической точки зрения представляют собой специфический, смешанный польско-белорусский тип; попав из-за давних традиций и влияния католицизма под влияния польской культуры, одновременно прониклись они обычаями, верованиями и в значительной степени усвоили они белорусский язык».

Römer M. Zagadnienie narodowe białoruskie // Myśl białoruska XX wieku. Filozofia, religia, kultura. W-wa, 1998. s. 186

Мария Чапская упоминает в мемуарах о том, что белорусским языком пользовалась шляхта, работавшая в ее имении. Однако она тянулась к польскому языку и католицизму, поэтому она охотно училась на организованных для нее занятиях по польскому языку.

Вашкевіч Ю. Шляхта Беларусі у́ XIX ст. // Acta Albaruthenica. 2005. Nr. 5. С. 192

Зеленский И., наоборот, склонен был считать, что однодворцы, мелкая шляхта, которая не могла доказать дворянские права, разговаривала преимущественно по-польски. 

Материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба: Минская губерния: в 2-х ч. Ч. I./Составил И. Зеленский., 1864. С. 610

«Бывшую шляхту легко отличить от крестьян. Прежде всего, она в сильной мере подверглась полонизации. В шляхетской селе где-нибудь под Новогрудском или Игуменом слышится польская речь с сильной примесью белорусской; напротив, Заднепровская и подвинская шляхта говорит по-белорусски с сильной примесью польского языка.»

Россия. Полное географическое описание нашего Отечества / под редакцией В.П. Семенова. Т. 9. Верхнее Поднепровье и Белоруссия. СПб., 1905, с. 201

Михаил Николаевич Гончарик, родившийся в 1899 году в шляхетской околице Кленник Игуменского уезда, учёный в области физиологии:

«но, вообще, наши деревенские были настоящими мужиками и их панами или шляхтой никак не примешь. Наш пан, которому при встрече мой отец, как и все наши деревенские, целовал руку, говорил по-польски. Ему в этом подпевала вся наша окольная шляхта, хоть была она такими же мужиками, как и все наши деревенские. Но были они и не совсем такими, ведь, встретившись один с другим, пробовали разговаривать или „мувить” по-польски, хоть не вполне красиво и складно. Выходило, что не такие они уже и мужики, а немного даже и паны. Ну, а писарь в волости, наш батюшка, исправник или пристав - те уже по-русски, это же по-пански говорили»

Ганчарык М. Шлях ад печатку стагоддзя. Успаміны. Мн., 2003. С. 17

«В видах отделения себя от большинства населения, от крестьянства, шляхта старается избегать одной с ними речи, стремится говорить языком высшего сословия, - а так как прежде господствовавшим в здешнем крае был польский, то шляхта и усвоила речь панскую, латино-польскую, а отсюда, понятно, что и вообразила себя польского происхождения. Однако паны не так думали, да и шляхта вследствие бедности и необразованности, чувствовала среди Панов себя не на месте, а впоследствии и совсем отделилась от них, став в более близкие отношения к крестьянству, особенно с 1861 года. Поэтому говор нынешней шляхты Могилевской губернии есть смесь белорусского наречия с языками русским и польским; причем однако же белорусское наречие преобладает».

Опыт описания Могилевской губернии в историческом, физико-географическом, этнографическом, промышленном... // А.С. Дембовецкий. Кн. 1. Могилев, 1882. А. 603

«Русская образовательная система стала причиной того, что образованна категория населения перенимала русский язык, который с течением времени постепенно поччти полностью вытесняет польский, особенно на Минщине. В местечках и околицах татарское население сохранило двуязычие, пользуясь и польски и белорусским языком, последним, правда, чаще(один из исследователей заметил, что околичная татарская шляхта белорусский яызк считала „простым“ языком, в присутствии же гостей, особенно чужих, использовался польский язык, переходя на белорусский в семейном кругу, а во время контактов с представителями власти, конечно, же русский язык)».
Dumin S. Szlachta tatarska na ziemiach wschodnich dawnej Rzeczypospolitej w latach 1795-1999 // Eropa nie prowincjonalna. Przemiany na ziemiach wschodnich dawnej Rzeczypospolitej (Białorus, Litwa, Łotwa, Ukraina, wschodnie pogranicze III Rzeczypospolitej Polskiej w latach 1772-1999). Warszawa-Londyn, 1999. S. 543-544

Osmołowski J. Wspomnienia z przeszłości. Lata dziecinne i młodzieńcze. Biblioteka Narodowa w Warszawie. Rkps akc. 7042, k. 124-125. (Ustrzycki M. Ziemianie polscy na kresach 1864-1914. Kraków, 2006. S. 257

Поэт Ян Чечот писал, что в его годы на белорусском языке "...любили разговаривать между собою старые паны, которые еще живут, на которой до сих пор говорят паны и экономы с крестьянами" 

Czeczot, Jan (1796-1847).Piosnki Wieśniacze z nad Niemna i Dźwiny, niektóre przysłowia i idiotyzmy w mowie słowiano-krewickiej

"Многие из панства - писал русский этнограф А. П. Пыпин - сами белорусы, кажется, до достаточно позднего времени не были окончательно полонизированы, и белорусский язык частично держался в этой среде как родной, в мелкой "застенковой", "околичной" шляхты - тем более"
Пыпин А. История русской этнографии. Т. 4. СПб., 1892. с. 59

"знал каждый из нас наш простой народ, совершенно как и язык его русинский, которым каждый из нас говорил также, как и по-польски"
Kraszewski K. Kronika Domowa. W-wa, 2000. S. 307

"был мой род местный, белорусский"
Woyniłłowicz E. Wspomnienia 1847-1928. Cz. 1. S. 5

"чувствовали они себя одной крови с местным народом, к тому же владели его языком, знали его обычаи, ... сочувствовали, несмотря на их слабость, началам белорусского движения уже во 2-ой пол. XIX в. ... Владея белорусским языком так же хорошо как и польским и употребляя его в отношениях с работниками в хозяйстве, уже несколько лет был в постоянном контакте со всеми проявлениями белорусского движения..."
Ibidem. S. 210

Кароль Борисович, помещик из Мстиславщины: "По меньшей мере каждый из нас мог про себя сказать "Gente Alba-Ruthenus. natione - Polonus", когда же праотцы наши приняли польскую культуру вместе с гербом и вольностями, которые давали принадлежность к польской шляхте, не разорвали мы, однако, духовных связей с людом белорусским - и, может, подсознательно стремились мы к исправлению обид, нанесенных в прошлом. Люд этот был нам близкий, был свой, братский, как никакой другой - даже больше чем польский, известный нам только из поэзии или повестей"
Borysowicz K. Pamiętniki do 1939 r. Zakład narodowy im. Ossolińskich we Wrocławiu. Wydział rękopisów. 15413/11 m.f. №9416, 9417. s. 40-41