воскресенье, 3 марта 2024 г.

Роль поляков в формировании белорусского движения и кто такие «литвины» помимо литовцев, из книги «БЕЛОРУСЫ: нация Пограничья»



 Из книги  Александр Кравцевич, Александр Смоленчук, Сергей Токть. БЕЛОРУСЫ:  нация Пограничья. - Вильнюс, 2011

 

Выходец из среды поместной шляхты Михал Павликовский вспоминал: «Минские 

поляки, осознавая традицию Речи Посполитой обоих народов, называли

себя перед Первой мировой войной литвинами в отличие от жителей Поль-

ского Королевства, или короняжей»144.

144.   Pawlikowsk Michał K. Mińszczyzna // Pamiętnik Wilenski. Londyn, 1972. S. 293. 
(Polacy minscy, świadomi tradycji RP Obojga Narodów, nazywali siebie przed pierwszą 
wojną światową Litwinami w odróżnieniu do mieszkańców Królewstwa Polskiego, czyli 
koroniaży.)

Околичная шляхта отличалась поль-
ским патриотизмом: «Говорила особым польским языком, каким говорили 
во времена молодости Мицкевича. Оберегала свою польскость и была очень 
патриотична»145

Jbid. S. 294 (...mówiła osobliwym językiem polskim, takim językiem, jakim mówiono za 
czasów młodości Mickiewicza. Strzegła swej polskiści i była bardzo patriotyczna).

 Сам Михал Павликовский к «эндэцкой» идеологии относился резко отрицательно и утверждал, что по-добное отношение разделяло большинство поместной шляхты Минщины: 
«Двор “гражданский” был, как правило, благожелательно настроен по от-
ношению к белорусчине. С крестьянами говорили по-белорусски. Хорошее 
владение белорусским было как бы своеобразным стилем. Поддержка бело-
русского языка, фольклора и обычаев считалась единственным успешным, 
а также легальным способом борьбы с русификацией. Высмеивались оди-
наково как русизмы, так и полонизмы. Дворы, которые под влиянием при-
несенной с запада эндэцкой заразы пытались полонизовать белорусов, были 
очень немногочисленны»147

147. Jbid. S. 301. (Dwór „obywatelski” był z reguły przychylny białorusczyźnie. Z chłopem 
rozmawiało się po białorusku. Poprawne i płynne mówienie po białorusku było jak by 
swoistym stylem. Zachęta i pielęgnowanie języka, folkloru i obyczaju białoruskiego 
było uważane za jedyny skuteczny, no i legalny sposób walki z rusifikacją. Wyśmiewano 
i tępiono zarówno rusycyzmy jak polonizmy. Dwory, które pod wpływem zaniesionej z 
zachodu zarazy endeckiej próbowały polonizować białorusinów, były bardzo nieliczne).

Известная писательница Мария Чапская проис-ходила из помещичьей семьи, которая считала своим долгом полонизацию белорусскоязычной службы: «Чем был наш край Беларусь, как не частью Ве-ликого Княжества литовского, на протяжении четырех веков с Польшей со-
единенный, захваченный Россией? О пробуждении национального сознания 
белорусов ничего тогда мы не знали. Нужно было выбирать между Польшей 
и Россией, и не сомневались мы, что край наш должен вернуться к Польше, 
Польше независимой в давних, до разделов, границах. Поэтому нужно было 
укреплять в польскости нашу службу, католическую и польскую по проис-
хождению, утверждая в ней польскость, – так считали мы»148
. C этой целью в семье Чапских службе показывали с помощью видеопроектора картинки 
Кракова, Вавеля, читали «Оборону Ченстохова».

148.  Сzapska M. Europa w rodzinie. Czas odmieniony. Kraków, 2004. S. 228 (Czym był nasz 
kraj rodzinna Białoruś, jak nie częścią Wielkiego Księstwa Litewskiego, przez cztery 
wieki z Polską połączony, przez Rosję zagarnięty? O budzącej się świadomości narodowej 
Białorusinów nic wtedy nie wiedzialiśmy. Należało wybierać między Polską a Rosją, a 
nie wątpiliśmy, że kraj nasz do Polski wrócić powinien, Polski niepodległej, w dawnych, 
przedrozbiorowych granicach. Należało więc uświadamiać w polskości słuśbę naszą, 
katolicką i z pochodzenia polską, utwierdzać w nich polskość – tak sądziliśmy.)

Помещик Могилевской губернии Кароль Борисович в своих воспомина-
ниях так описывал национальные отношения: «… на национальной почве
антагонизмы не проявлялись вовсе. Белорусский народ, занятый тяжелым
трудом добывания хлеба насущного, не мог выделить из своей среды борцов
за национальное возрождение. Зато заслуги местного польского элемента в
истории белорусской письменности являются огромными. Насколько со-
перничавшая с нами на той территории российско-царская культура была
захватнической и уничтожала местные особенности, настолько здешние по-
ляки в своих высказываниях подчеркивали, что белорусский народ, как и
каждый другой, имеет право на независимое национальное развитие. Видя
распространявшуюся все глубже русификацию края через церковь (после
ликвидации белорусского национального униатского костела – унии), через
школу и воинскую службу, горстка польской интеллигенции стремилась к
созданию самостоятельного белорусского движения. Говорилось тогда о нас,
что все белорусы могут уместиться на одном диване – и это не было пре-
увеличением: национального сознания в широких массах не было»149

149
  Zakład Narodowy im. Ossolinskich. Dział Rękopisów. 15413- II. Karol Borysowicz. 
Pamiętniki do 1939 r. Cz. 1. Białoruś jaką pamiętam. S. 38–39 (... na tle narodowościowym – 
antogonizmy nie ujwniały się wcale. Lud Białoruski, zajęty ciężką pracą przy zdobywaniu 
chleba powszedniego, nie mógł wyłonić ze swego środowiska bojowników o odrodzenie 
narodowe. Natomiast zasługi tutejszego żywiоłu polskiego, zwłaszcza w dziejach 
piśmiennictwa białoruskiego, są ogromne. O ile rywalizująca z nami na tym terenie 
kultura rosyjska-carska była zaborczą i niszczyła odrębności miejscowe, o tyle tutejci 
Polacy w swych wypowiedziach podkreslali, że lud białoruski, jak każdy inny, ma prawo do 
niezależnego rozwoju narodowego. Widząc sięgającą coraz głębiej rusyfikację kraju przez 
cerkiew (po zniesieniu białoruskiego kościołu narodowego – Unii), przez szkołę i służbę w 
wojsku – garstka inteligencji polskiej dążyła do stworzenia odrębnego ruchu białoruskiego. 
Mówiono wówczas o nas, że wszyscy Białorusini mogą źmieścić się na jednej kanapie – i to 
nie było przesadą – poczucie narodowe w szerszych masach nie istniało).

 «Участие и влияние кресовых поляков в возрождении Бела-
руси объясняется тем, что, с одной стороны, волновала нас будущая судьба 
родной земли и народа, с которым совместно жили веками, с другой же сто-
роны, – считали мы, что таким способом спасаем край этот от слияния с 
Москвой и готовим независимость Беларуси, потенциально федеративной с 
Польской Речью Посполитой. Многовековое польско-белорусское общежи-
тие создало тип человека, который, будучи поляком, по-своему любил Бе-
ларусь как составную часть Польши, или – будучи белорусом – любил свое 
более обширное отечество, польскую Реч Посполитую. Почти каждый из нас 
мог сказать о себе “Gente Alba-Ruthenus, natione – Polonus”, поскольку предки 
наши приняли польскую культуру вместе с гербом и вольностями, кото-
рые давала принадлежность к польской шляхте. Не разорвали мы, однако, 
духовных связей с белорусских народом  – и, возможно, подсознательно 
стремились к искуплению обид, нанесенных в прошлом»150. 
 К. Борисович  вспоминал, что лично выписывал белорусские календари, выдаваемые в 
Вильно после 1905 г. издательством «Наша Нива», и раздавал их народным 
учителям 151. Вместе с тем он активно занимался полонизацией околичной 
шляхты, которая еще оставалась белорусскоязычной: «Мечтал об ополячи-
вании мелкой шляхты польского происхождения, но преимущественно уже 
обелорусившейся, и о белорусизации коренного народа, уже в значительной 
степени – через армию и школу – русифицированного… Видел в этом цель 
своей деятельности».

150.   Zakład Narodowy... S. 39–40 (Udział i wpływ Polaków Kresowych na odrodzenie Białorusi 
tłomaczy się tym, że – z jednej strony obchdził nas los przyszły ziemi ojczystej i ludu, z 
którym się współżyliśmy do wieków, z drugiej zaś – sądziliśmy, że w ten sposob ratujemy 
ten Kraj przed zlaniem się z Moskwą i że szykujemy niepodległość Białorusi, ewentualnie 
zjednoconej czy sfederowanej w przyszłości z Rzeczpospolitą Polską. Wielowiekowe 
współżycie polsko-białoruskie wytworzyło typ człowieka, co będąc Polakiem kochał po 
swojemu Białoruś, jako część składową Polski, albo – będąc Białorusinem – kochał swoją 
szerszą ojczyznę Rzeczpospolitą Polską. Byli to ludzie, którzy rozwój społeczeństw opierali 
nie na wyniszczającej wzajemnie i zatruwającej dusze nienawiści, lecz na miłości i zgodnej 
współpracy tych których łączyło wspólne życie do dziada-pradziada. Niemal każdy z nas 
mógł powiedzieć o sobie „Gente Alba-Ruthenus, natione – Polonus”, gdyż praojcowie nasi 
przejęli kulturę polską wraz z herbem i wolnościami, jakie przynależność do szlachty 
polskiej dawała. Nie zerwaliśmy jednak więzów duchowych z ludem Białoruskim – i może 
podświadomie dążyli do wyrównania krzywd, dokonanach w przeszłości).
151.   Ibid. S. 41.


Комментариев нет:

Отправить комментарий